ИНТЕРВЬЮ ОТРЕДАКТИРОВАНО С УЧЁТОМ ЦЕННЫХ КОММЕНТАРИЕВ ОТ RYUIK ПО ОРИГИНАЛУ НА ЯПОНСКОМ
В этом длинном интервью мы хотели бы больше узнать о Вас — обо всём начиная с детских лет и момента, когда Вы впервые взяли в руки гитару, вплоть до сегодняшнего дня.
Пожалуй, это будет моё самое длинное интервью.
Не терпится поскорей приступить. Для начала поговорим о Вашем родном городе. Вы родом из региона Кансай?
Да, из региона Кансай.
Вы могли бы рассказать о семье?
Когда я был маленьким мальчиком, мы жили вшестером: дедушка с бабушкой, папа с мамой и моя старшая сестра. Дедушки с бабушкой уже нет с нами. Ах да, вспомнил! Потрясающие были у деда похороны, скажу я Вам.
Потрясающие похороны…?
Собрались все любовницы деда, яблоку негде было упасть (смеётся).
Ого, каким же дедом он был?!
Одним словом: суперзвездой. Дедушка прекрасно владел и пером, и мечом. Занимался дзюдо в додзё, владел оркестром, играл на фортепиано, на скрипке, виолончели и контрабасе. Ещё, он был талантливым бизнесменом и этим зарабатывал. В любом случае, он был удивительным человеком.
читать дальше
Нелегко, наверное, пришлось Вашей бабушке, мириться с тем, что Вашему дедушке – артисту и суперзвезде – женщины проходу не дают.
Хмм, думаю, тяжелее всего пришлось моей маме. Насколько я помню, бабушка, вероятно, совсем ничего не делала по дому. У нас был семейный бизнес, но управление магазином, работа по дому, забота о детях, забота о дедушке… Всё это было на маминых плечах. Бабуля была утончённой дамой из префектуры Асия, (прим. пер: насколько показывает google, Асия – это либо город, либо посёлок; если город, то он в префектуре Хиого); стоило попросить её помочь, как она отвечала: «Там, откуда я родом, я ничего не делала». (смеётся)
А что же Ваш отец?
Он либо завидовал моему потрясающему дедушке, либо бунтовал против него – точно не знаю, но папа любил закладывать за воротник, особо по этому поводу не волновался и к работе относился легко. Приукрасив картину, можно сказать, что он был бесшабашным артистом. Но попросту говоря, он был человеком со странностями (смеётся).
(смеётся) Вы сказали «артистом»; он тоже занимался музыкой?
Да, однажды. Его одноклассниками были такие люди, как Уеда Масаки и Нагато Таико (основатель, экс-президент и экс-директор Being Inc., звукозаписывающей компании, работавшей, например, с B’z), и жили они по соседству. Кажется, он и в группе играл, но сейчас он руководит предприятием на дому. Как бы то ни было, в те времена всем, кто занимался музыкой, медведь по ушам хорошо потоптался (смеётся). Думаю, и папе тоже (смеётся).
Что можете сказать о Вашей сестре?
Она на пять школьных классов старше меня, и от неё я много узнал о «мире взрослых» (смеётся). Во время учёбы в колледже она не пропускала ни одной вечеринки знакомств.
Ну разумеется, в этом возрасте это доставляет больше всего удовольствия.
Вечеринки знакомств она сама же и устраивала, а когда им недоставало парней, она говорила: «Эй ты, иди сюда. Нам не хватает парней, ты тоже поучаствуешь. Расслабься; ты высокий, никто и не догадается, сколько тебе лет». Так что хотя я был всего лишь в третьем классе средней школы (прим. пер.: 14-15 лет), она таскала меня на вечеринки со студентами университета (смеётся).
(смеётся) Ваша сестра просто нечто.
Так было постоянно. Пускаться в подробности, впрочем, я не могу (смеётся). Так или иначе, вот почему сейчас все мои друзья старше меня. С друзьями сестры я ладил, поэтому часто тусовался с людьми старше себя. Я был развит не по годам. А старшая сестра на то и старшая сестра, чтобы её редко можно было увидеть дома (смеётся). Так как это происходило на пике экономического пузыря, в золотую пору диско, и у неё была уйма «лакеев», которые катали её на машинах, угощали обедами, задаривали подарками. (смеётся).
Надо же, давненько я не слышал слова «лакей» (смеётся).
При этом, они все становились моими друзьями. Они звали меня гулять, говорили: «Ю-чан, идём клеить девчонок, чувак», и уводили меня с собой. Главное-то что? Они хотели понравиться старшей сестрёнке, вот и сближались со мной, её младшим братом.
Понятно. Значит, Вас часто приглашали в мир взрослых (смеётся).
Я тогда заканчивал среднюю школу и переходил в старшую (смеётся). Полагаю, именно поэтому мои одноклассники и вообще сверстники казались мне такими незрелыми, такими маленькими. Как-то раз, в средней школе, у меня были отношения с одноклассницей, но всё было очень по-школьному, знаете, вроде «А давай вместе вести дневник!» (смеётся). Не понимаю я этого, отношений в средней школе. Девочки говорили, «давай будем парнем и девушкой!», я соглашался, а потом ни с того, ни с сего мы больше не пара. А всё из-за чего? Они называли какую-нибудь причину вроде «Стрёмный причесон у тебя сегодня, и вообще». Как-то в голове не укладывается, знаете.
То есть, сейчас, оглядываясь назад?
Да нет, даже тогда мне было нелегко понять такое.
Выходит, начиная со средней школы, Вы испытали многое из того, что присуще «миру взрослых», благодаря Вашей старшей сестре.
Ни с одной из девушек, с которыми я знакомился на вечеринках, на свидание я не ходил, зато ездил со своей тогдашней девушкой за город с ночёвкой, хотя я учился всего лишь в первом классе старшей школы (смеётся).
Ух ты! Девушка была старше?
Нет, в то время я встречался с одногодкой, она училась в том же классе, но в другой школе. Сестрёнка была студенткой колледжа, а в этом возрасте все ездят с парнями и девушками за город, верно?
Да, в этом нет ничего необычного.
Именно, вот сестра и позвала меня с собой. Она сказала: «Мы с парнем собрались в поездку. Почему бы и вам с девушкой не присоединиться к нам?»
Брат и сестра, со своими девушкой и парнем, вместе отправились в поездку… Для брата и сестры вы двое довольно открыты друг с другом (смеётся).
Так и есть, а ещё мы с ней были заядлыми тусовщиками (смеётся). От старшей сестрёнки я многое узнал о женщинах (смеётся). И то, как женщины умело подменяют истинное лицо маской, отчасти удивительно, но более того - гнусно. Я и не подозревал, что женщины пользуются ими (прим. пер.: масками, стало быть) так, как сестра мне рассказывала. Помню, она говорила: «Сегодня я встречаюсь с парнем 1 и 2, а завтра – с 3-м и 4-м…», − а я, как младший брат, думал: «Обалдеть, ты клёвая, у тебя столько парней…»
При такой популярности у парней, она, наверное, красавица?
Да нет, думаю, всё из-за того, что она та ещё мастерица заговаривать зубы (смеётся). Как её родной брат, я совсем не мог понять, в чём же секрет её популярности. Это было для меня загадкой. Однажды я спросил её мужа: «Скажи-ка мне, за что ты женился на сестрёнке?», а он отшутился: «Ю-чан, недаром говорят, «будьте добрыми к животным». (смеётся)
(смеётся)
Да, но благодаря своей старшей сестрёнке, я научился видеть в женщинах обычных людей. Например, хотя сестрёнка умеет принарядиться, но в её квартире царит беспорядок… Женщины – страшные люди (смеётся)!
Выходит, благодаря такой старшей сестре, Вы не питаете иллюзий насчёт идеальных женщин?
Да, не питаю. Если бы даже захотел – не смог бы (смеётся). (прим. пер.: буквально «никак не мог бы питать иллюзий»)
(смеётся)
В этом интервью я только и рассказываю, что о сестрёнке (смеётся), но признаться, в большой мере на меня оказала влияние её любимая музыка.
Хотите сказать, Вы украдкой пробирались в её комнату и слушали её пластинки?
Примерно так. У нас дома граммофона не было, поэтому по её просьбе друг записывал для неё пластинки на кассеты. Вот уж о чём она заботилась, так это о своих кассетах, потому что плёнку часто зажёвывало, и всё такое, помните (смеётся)?
Точно, точно (смеётся).
Ну так вот, стоило мне послушать её записи ила даже просто прикоснуться к ним, как она была вне себя, поэтому я тайком пробирался в её комнату, когда она уходила, забирал её кассеты, слушал их на своей магнитоле, потом перематывал обратно и клал на то самое место, откуда взял (смеётся).
Какая музыка нравилась Вашей сестре?
Диско был на пике популярности, поэтому могу назвать ABBA, Culture Club, Dead or Alive… Она много слушала так называемых «миксовых» альбомов со звучанием наподобие Евробит. Они не были ремиксовыми, но все песни были связаны между собой.
Такие альбомы были популярны.
Я слушал кассеты на своей магнитоле до звона в ушах. Могу сказать, косвенно благодаря сестре, я потихоньку втянулся в мир музыки диско (смеётся).
Наверное, любовь к музыке - это у вас семейное.
Вот видите? Как я уже сказал, дедушка был мультиинструменталистом, папа был участником музыкального коллектива, а одна из тётушек была девушкой ‘zuka.
Девушкой ‘zuka?
Она состояла в труппе театра Takarazuka Revue.
Вот это да, в труппе театра Takarazauka!
В моей семье всем нравятся песни, собираясь вместе, мы любим устраивать соревнования караоке. Соседи часто мне говорили: «Артистичная у вас семья, а?» Поэтому то, что я стал гитаристом, никого, кто знаком с моей семьёй, не удивляет. Люди так и говорят: «Это у него в крови».
Понимаю. О Вашей семье мы поговорили, а теперь я хотел бы спросить о Вашем детстве. Вы были послушным ребёнком?
Нет, я был просто очень слабым. Меня приняли в детский сад, но большую часть времени я провёл в больнице, поэтому и занятия в детском саду не посещал. То же продолжалось в начальной школе, там я тоже много уроков пропустил. Я родился намного раньше срока.
Намного раньше? Но выросли Вы таким высоким.
Я родился с весом 1,350 граммов. Сегодня, учитывая уровень современной медицины, это было бы, вероятно, нормальным, однако в то время всё было настолько плохо, что родителям сказали не питать больших надежд, так я слышал, по крайней мере. Моё здоровье было очень слабым, я не мог заниматься физкультурой. В забеге на уроках физкультуры я всегда был последним, в любом марафоне − последним; гимнастика была не для меня; когда мы играли в вышибал, я всегда выбывал первым; когда играли в салочки, а я был водящим – я оставался им до конца… Меня так и звали «спортивным неудачником» (смеётся). Ну да, поэтому и привычки играть с друзьями во дворе у меня не было. Мне оставалось только играть дома. У нас были игры, но они отличаются от современных, так что мои «домашние игры» ограничивались прослушиванием кассет. Я был не по годам развит и считал, что вести себя, как взрослый, круто (смеётся), и слушать кассеты круто, даже круче оттого, что музыка не японская. «Чувак, западная музыка крутая, и я такой весь из себя взрослый и могу слушать западную музыку». Такой образ был у меня в уме тогда.
Прекрасно понимаю.
Так совпало, что у моего друга был граммофон. Каждый день после уроков я ходил к другу, и мы слушали пластинки. Вот такое у меня было развлечение.
Значит, всё было иначе, совсем не так, как во время нашей фотосессии, когда Вы пришли на детскую площадку, сели на качели?
Да, совсем не так.
А жуков-оленей Вы ловили?
Нет, не ловил. Стоило начать, как меня тут же мог хватить солнечный удар, и я падал без сознания (смеётся). Так, как во время фотосессии, я никогда не играл и не резвился во дворе.
Значит, на уроках физкультуры Вы всегда сидели в сторонке.
Да, на уроках физкультуры я просто сидел в сторонке (смеётся). Плавать я тоже не мог, совсем. Из-за этого единственной доступной мне «игрой» было ходить в гости к другу и слушать там пластинки.
Какую музыку Вы слушали тогда?
У сестрёнки я брал послушать диско, а у друга дома я слушал Дэвида Боуи, Дэвида Силвиана и Japan [группу Дэвида Силвиана]. (прим. пер.: т.е. уже рок-музыку) В первом и втором классах начальной школы я всё время уделял западной музыке.
Например, британскому арт-року?
Да, во многом. Хотя, кажется, я слушал подряд всё, что было популярно в 80-е. А ещё, пожалуй, в тот период у меня развился интерес к мужчинам с макияжем.
А, то есть у Вас появилось желание краситься?
Мм, до тех пор я об этом особо не задумывался. Чтобы как-то пояснить этот интерес к макияжу, могу сказать, как я упоминал ранее, у меня была старшая сестра, в любом случае я не рос/не воспитывался очень уж «мужественным».
Здорово, какой у Вас зрелый взгляд на это… Так или иначе, в то время Вы подсели на западную музыку?
Скажем так, я не устоял перед её причудливым обаянием. Все песни были на английском, и я, ученик начальной школы, ни слова не понимал. Но, тем не менее, слушая ту музыку, я не мог сдержать слёз, как ни странно, мне было легко расчувствоваться. Даже будучи ребёнком, я всегда считал музыку чем-то удивительным. До того я слушал классическую музыку, но эта была на неё не похожа, и она словно пыталась мне что-то сказать. Я был восхищён западной музыкой, всё больше интересовался ею и медленно уходил в неё с головой.
Понимаю.
Пока однажды, у друга дома, куда я пришёл послушать музыку, его старший брат не сказал: «Послушайте-ка вот это», и принёс свою электрогитару. Я недоумевал, что же это за вещь такая, но как только он начал играть, я подумал про себя: «Офигеть, это так круто!», − и моё сердце больше не принадлежало мне. Тело моё было хилым, поэтому играть во дворе и заниматься спортом я не мог, из-за многочисленных пропусков мои отметки в школе тоже были невысокими. Вместе с тем, нельзя сказать, что я был плохим ребёнком. Просто в начальной школе я ничем не выделялся, мне всегда хотелось найти что-нибудь — что угодно — чем я мог бы заниматься. И вот я подумал: «Гитара клёвая… Было бы круто играть на гитаре… Я хочу научиться… Гитара может стать моим призванием…»
Вы играли на других инструментах прежде?
Ну конечно, до того момента я учился игре на других инструментах, но от рок-гитары веяло свободой, всякому мальчишке это показалось бы круто. Я был очарован её звучанием.
Оставалось только заполучить гитару и научиться играть.
Именно. Примерно во втором классе средней школы (прим. пер.: 13-14 лет) я отложил деньги, что мне подарили на Новый год, и купил себе супер странную гитару (смеётся).
Странную? То есть один из тех гитарных наборов для начинающих, которые рекламируют в журналах?
Да не, я пришёл в магазин музыкальных инструментов в нашем районе, и когда я сказал, что хочу научиться игре на гитаре, мне тут же порекомендовали нечто наподобие гитарного набора для начинающих. Я не попросил показать мне другие, ни о чём не спросил, а купил то, что предложили (смеётся). И примерно в то время я открыл для себя метал. Примерно в то время в 80-е в Лос-Анджелесе все были без ума от метала. От Bon Jovi до Motley Crue, AC/DC, Guns & Roses, Ozzy Osbourne… я подсел на их песни. Так совпало, что на период волны популярности метала в Лос-Анджелесе пришёлся золотой век игры на гитаре. Эдди Ван Хален, Стив Вай… это были прославленные гитаристы. Другими словами, это была эпоха гитаристов. Так и я тогда с головой ушёл в игру на гитаре…
Итак, у Вас появилась гитара, кавер-версию какой песни Вы сыграли первой?
Первой песней, кавер-версию которой я сыграл, была “Marionette” группы BOØWY (смеётся).
(прим.пер.: вот ссылка www.dailymotion.com/video/x2ykbk_boowy-marionet...)
А это уже не западная музыка!
(смеётся) В комплекте с гитарой шли ноты к “Marionette” от группы BOØWY. И я играл как-то так «та та та раа та ра ра та та та ра» (смеётся). В то время как в Лос-Анджелесе набирал обороты популярности метал, у меня в классе модным был японский рок. И я теперь слушал японский рок наравне с западной музыкой. К тому же, так как метал мне тоже очень нравился, я с друзьями играл каверы песен Seikima-II и других. (вот ссылка на случайно выбранный клип www.youtube.com/watch?v=zG5ILdKb3PQ)
Сыграть на гитаре кавер Seikima-II кажется нелегко…
Дома я всё время играл, практиковался.
Вы состояли в каком-нибудь школьном клубе?
В средней школе нас всех в обязательном порядке заставляли вступать в клуб, и формально я состоял в волейбольном, а фактически, мой клуб назывался «Идите-ка Вы Домой» (смеётся).
Вас выбрали благодаря высокому росту?
В первом классе средней школы (прим. пер.: 12-13 лет) я совсем не был высоким (смеётся). Нет, в клуб я вступил, потому что мне показалось, мяч мягкий (смеётся). Вступать в атлетический клуб для суровых мужчин у меня не было никакого желания. Я и спортом-то заниматься не мог. Вот я и вступил в волейбольную команду, но всегда был на скамейке запасных. На тренировках меня тоже не видели, так что мне грех жаловаться (смеётся). Вообще-то, начиная с тех пор, я играл на концертах в домах культуры и всё в таком роде. Дом у нашего ударника был, скажем так, достаточно просторный, чтобы вместить ударную установку, там же мы хранили мой усилитель, и однажды пригласили друзей 20-30 и сыграли мини-концерт.
Мини-концерт дома!?
Он был практически совсем как детский праздник (смеётся). Флайеры мы сделали сами, потом раздали их ребятам в классе. На них было написано что-то вроде: «Сегодня после уроков у нас будет концерт, приходите на нас посмотреть». Накупили школьникам сока и ещё чего-то и сыграли перед ними две-три песни (смеётся).
Чтобы разрекламировать для них будущий концерт?
Да, и это сработало, они пришли (смеётся). Кажется, тогда мы играли каверы на песни групп BOØWY и Seikima-II.
Кстати, Вы играли на гитаре, другой парень на ударных. А басист и вокалист у вас были?
Да, басист был, вокалист был. Во время Band Boom’а (прим. пер.: волна популярности рок-групп, вызванная такими группами, например, как Boøwy) у нас в стране было рекордное количество музыкальных групп. Во втором классе средней школы мы по-прежнему играли, а потом, уж не знаю, возможно из-за того, что мы как-то выделялись на фоне других, привлекали какое-то не такое внимание, но меня позвал «поговорить» старшеклассник yanki. (прим. пер.: ультимативный гид по гопникам всех стран, и янки в том числе, www.furfur.me/furfur/culture/culture/168887-rac...) Я уж было подумал, они меня бить будут, не на шутку разволновался. А они спросили меня: «Эй, ты чо, на гитаре лабаешь? А эту песню смогёшь?» (смеётся). Я ответил: «Смогу», и сыграл для них, а они все наперебой: «Как ты так? Научи и меня, кореш!» (смеётся).
Как хорошо, что Вас тогда не побили (смеётся).
Кстати сказать, в то время в группах играли в основном янки, я, не будучи янки, но играя в группе, был редким исключением. Подружившись со старшеклассниками янки, я навсегда забыл о том, что такое школьные враги (смеётся). Если ладишь с обычными одноклассниками и с янки, значит, будь спокоен: чмырить никто не будет. В этом смысле музыка поразительна, она стирает границы возраста и старшинства. Отчего-то… такое чувство, что у гитары своя особая сила. Мальчишкой, взяв в руки гитару, я думал, что держу в руках удивительное оружие.
Стало быть, на гитаре Вы играли особенно хорошо, если янки обратили на Вас внимание.
В то время мало кто учился игре на гитаре. Детям в основном хочется играть во дворе, ведь так? Мне же оставалось только усердно практиковаться дома в игре на гитаре. Всё сводится к моему слабому телу и отсутствию возможности заниматься спортом.
Но Вам было интересно играть на гитаре, верно?
Да, было интересно. Перейдя в старшие классы, я уже точно знал, чем хочу заниматься, и вступил в музыкальный клуб. Но это же было во время Band Boom’а, так что от желающих отбоя не было. В клубе было 80 участников (смеётся).
80?!
Больше, чем игроков в бейсбольной команде (смеётся). Все были охвачены этим, Иванов, Петров и Сидоров – все играли на гитаре (смеётся). Баасистов тоже было много. Но ударников не хватало, потому что позволить себе ударную установку могли только зажиточные люди с большими домами. В любом случае, музыкальных коллективов было хоть пруд пруди, в доме культуры нередко давали концерты, всевозможные мероприятия. По той системе, один билет стоил около 500 йен, и группа могла выступить на мероприятии, если приобрела 30 билетов (смеётся). Подобные мероприятия происходили повсюду, каждые выходные. Плюс к тому, зрителей собиралось человек 1000 или 2000.
Надо же, столько людей могло прийти?
Да, столько. Ажиотаж был колоссальный. Повсюду можно было видеть, как группы старшеклассников играют каверы для 1000 или 2000 зрителей (смеётся).
В какое (поистине удивительное) время мы живём (смеётся).
А в Civi Centre Hall постоянно устраивали то, что называлось “Teens ——— Festival” (прим. пер.: «Фестиваль подростковых групп»). В конкурсе участвовало около двадцати групп старшеклассников, а в конце, в качестве специально приглашённого гостя, выступала полупрофессиональная группа. Мы тоже участвовали в подобных конкурсах и выигрывали призы.
Значит, как участник группы, Вы стали довольно популярны?
На самом деле нет, нисколько. Моя тогдашняя девушка даже сказала мне: «Играть в группе - отстой. Уходи». (смеётся)
Чтоооооооо? И это во время Band Boom’а?
Да, она всё равно твердила своё: «Играть в группе не круто, какой отстой». Я тогда красил волосы в золотой, а у неё пластинку заело: «Золотой цвет волос – как это скучно. Тебе надо покраситься в чёрный!».
Это её Вы брали с собой в поездку по приглашению сестры?
Нет, тогда была другая. В поездке я был с девушкой, с которой встречался в первом классе старшей школы, а говорила мне уйти из группы моя девушка во втором классе средней школы.
Наверное, ей больше нравились атлеты.
Наверное (смеётся).
В таком случае, она промахнулась с выбором (смеётся).
Хмм, я не всегда одевался, как рокер, может, она по виду и не поняла. Да и училась она в другой школе.
На свидания Вы приходили одетым как обычно?
Да. Тёмно-синяя спортивная куртка, мокасины Regal, брюки чинос, и тенниска Ralph Lauren. Наряд в стиле журнала “Men’s Non No” (смеётся). В то время все фанатели от панк-рока, и чаще всего увлечению этим жанром способствовала мода.
Она имеет большое значение, не так ли? Я говорю о моде.
Тот стиль одежды мне совсем не по душе. Ума не приложу, почему люди зацикливаются на моде в ущерб музыкальному жанру? Неужели человек, потрясающе владеющий гитарой, но не одетый, как рокер, становится от этого менее крутым? Так я думал.
Хмм. Что, если на гитаре человек не играет, но хочет поскорее стать рокером, поэтому и одевается соответствующе?
Ха… Может, я просто не терпел компромисса в том отношении… В любом случае, наверное, именно так я и ввёл в заблуждение свою тогдашнюю девушку (смеётся). Кроме того, на каждом углу можно слышать признания в том, что группу создали ради популярности у публики, не так ли?
И это может сказать почти каждая группа, согласитесь.
Желание присоединиться к группе ради того, чтобы стать популярным – я это прекрасно понимаю.
Вы и сами это испытали? Разве после присоединения к группе Вы не стали более популярным? Во всяком случае, достаточно популярным, чтобы встречаться с ученицей другой школы. А Вы учились в школе с совместным обучением?
Да, с совместным, но у себя в школе я популярным не был (смеётся). Плюс к тому, с девушкой из другой школы мне пришлось знакомиться с помощью друзей. Причина, по которой я создаю группу, причина, по которой я посвящаю себя игре на гитаре, кроется намного глубже. Как бы сказать… Благодаря занятиям музыкой я смогу стать человеком. Вот что я думал.
Стать человеком?
Другими словами… Как я уже говорил, до того, как я открыл для себя гитару, у меня не было ничего. Во всём, что было доступно другим детям, мне было отказано. Я не был сильным, не был умным, уроки часто пропускал, поэтому терял друзей… По сути, во всём, что я делал, я и человеком-то себя не чувствовал; я был просто один сплошной комплекс неполноценности. Но, играя на гитаре, я мог, по меньшей мере, стать обычным человеком. Мальчишкой я давал себе отчёт в том, что, наконец, я стал таким, как все, когда играл на гитаре. Только играя на гитаре, я мог чувствовать себя человеком.
Какое грустное тяжёлое детство…
Всё было очень, очень грустно. И друзей-то у меня почти не было. Заводить друзей я не мог; в школу я не ходил, а играя в салочки, я вечно проигрывал и был водящим. Мне говорили: «Уйди, не мешай. С тобой играть неинтересно». Дети бывают жестоки (смеётся).
Понимаю…
Но, насколько мне известно, поразительно много артистов объединяет подобное детство. Например, они тоже думали, что благодаря музыке могут стать людьми. Я был тому ярким примером, поэтому даже после слов своей девушки о том, что я отстой, я ни на секунду не допускал мысли об уходе из группы… В итоге, она меня бросила (смеётся). Я подумал и понял, что мне стоит стать серьёзнее. Притворяться, что я не рокер, носить спортивные куртки и чинос для меня значило всего лишь держать дверь к уходу из группы открытой. Я рассудил так: всё действительно начинается с внешнего вида, поэтому сохранил золотой цвет волос и начал одеваться так, что больше походил на рокера… Тогда ко мне и пришла популярность (смеётся).
Ха! (смеётся)
Встречают и правда по одёжке… Даже смешно (смеётся). Но мне, пожалуй, нравится, как люди просты и предсказуемы в этом отношении (смеётся).
Может быть и так, что человек толком на гитаре не играет, но, тем не менее, будет популярным, всего лишь одеваясь, как рок-музыкант.
Именно, в том-то и дело (смеётся). Как только я понял, насколько важен внешний вид, я сел на строгую диету и сбросил больше 10кг, так-то.
Вы были толстым?
Для моего высокого роста у меня было нормальное телосложение, но, я считал, рок-музыкант должен быть стройным.
Перейдя в среднюю школу, Вы не были высокого роста, не так ли? Даже спортом не занимались. Как Вам удалось внезапно так быстро вырасти?
Как говорят, a well-slept child is a well-kept child (прим. пер.: японская поговорка, означает «ребёнку важно хорошо спать/высыпаться» или «тот ребёнок, кто хорошо спит, тот и хорошо растёт»). А в период полового созревания я спал по 12 часов в сутки.
Слишком долго (смеётся).
Вплоть до 18 лет я спал по 12 часов в сутки (смеётся).
И на уроках?
Да, я спал на уроках. Приходил домой и спал ещё час-два, до ужина. Просыпался, ужинал, мылся, некоторое время играл на гитаре и снова ложился спать (смеётся).
(смеётся) Вы тогда задумывались о будущем?
Определившись с тем, что я буду играть в группе, я понял, что обязательно стану профессионалом, этого я хотел. Сколько было скандалов и споров с родителями всякий раз, как я говорил: «Вот брошу школу и уеду в Токио!» (смеётся)
Что ж, на гитаре Вы играли хорошо, но чем Вы могли это подкрепить? У Вас были награды, призы?
Да, было несколько. В старших классах я играл в группе с учениками выпускного класса, и они не валяли дурака.
Вы играли с выпускниками?
Да. Во втором классе старшей школы меня пригласили ученики третьего, выпускного, класса, мы собрали группу, они сами писали песни, всё такое, и мы выступали. Но их вскоре ждал выпускной, поэтому мы решили принять участие в конкурсе, и если бы мы выиграли – мы сохранили бы группу, а проиграли – разбежались бы. В итоге мы, кажется, заняли второе место… Ну и они заговорили так: «Мы проиграли, я уйду из группы, поступлю в университет и там соберу новую группу», − и наши пути-дорожки разошлись.
Иными словами, они Вас бросили, Вы остались один.
Да, у меня было такое чувство. На момент участия в конкурсе мне было всего 16 лет. Я был самым младшим участником среди всех. Об этом я узнал позже, но это был конкурс для подростков, многие участники были студентами первого или второго курса университета. Мы были вторыми, а первое место заняла группа из университета. Дело-то в том, что спустя время до меня дошли слухи, мол, мы проиграли только потому, что организаторам показалось, будто бы старшеклассникам первое место присуждать рано, маленькие ещё.
А, понимаю.
Порой я возвращаюсь к этому и думаю, что было бы, выиграй мы тогда конкурс и сохрани группу с выпускниками. В любом случае, после распада группы моя страсть к музыке остыла. Я учился в третьем классе старшей школы, Band Boom уже агонизировал. Ушла в прошлое эпоха музыкальных групп.
Если бы в тот раз вы выиграли конкурс, вы стали бы профессиональной группой?
Возможно, да. В то время ни об инди-лейблах, ни о чём-либо подобном никто и не слышал, победа в конкурсе была практически единственным шансом стать профессиональной группой. Мы-то разбежались, но какая-то частичка меня слишком сильно любила музыку, я не смог вот так взять и отказаться от мечты стать профессиональным музыкантом, даже подумывал о поступлении в музыкальный колледж. Но плата за обучение там баснословная. В пять-шесть раз выше, чем в обычном колледже.
Она настолько выше?
Да, настолько. Плюс, плата за отдельные занятия и тому подобное. Да и студенты там хватали звёзды с неба; если бы подготовились к вступительным экзаменам, могли бы даже поступить в национальные университеты. А что до меня, я только то и делал, что играл в группах, так что путь в тот колледж для меня был заказан (смеётся). О частном музыкальном колледже и речи не могло быть при тогдашнем состоянии экономики, а о музучилище я как-то не подумал. Вот я и решил, поступлю в обычный университет, и поступил, а там записался в музыкальный клуб, забавы ради. Хотя я играл в группах в выпускном классе и на первых двух курсах университета, серьёзно я к этому не относился… Примерно тогда я и познакомился с Гаку (с ГАКТОМ).
Вы учились в одном университете?
Нет, мы вместе работали.
Где же?
В студии. Мы следили за аппаратурой, а иногда нас отправляли на концерты, и мы подключали усилители. Как-то раз Гаку обратился ко мне со словами: «Помнишь концерт перед этим, там ещё играл супер-крутой гитарист? Я не мог отвести от него взгляда». Я спросил: «Неужели? В какой группе он играл?» Он назвал группу и спросил: «Ты знаком с ними?» А я ответил: «Ещё как знаком. Я их гитарист». Гаку был вне себя от удивления: «Чтоооо?! Не может быть! Голову мне морочишь? Ты врёшь». (смеётся)
(смеётся)
«Ну ладно, не веришь? Идём ко мне, я покажу», − сказал я и показал ему записи выступлений, а он в ответ: «Офигеть, ты говорил правду!» (смеётся) Мы подружились, Гаку и я. Однажды Гаку спросил: «Хочешь со мной создать группу?», − и в мгновение ока мы собрали полный состав, у нас появилась своя группа, время от времени мы выступали.
Время от времени?
Всё было легко и непринуждённо (смеётся). То есть, лет в 18-19 моя страсть к музыкальным группам поостыла, я немного отошёл в сторону от концертных площадок.
Потому что Band Boom завершился?
Отчасти и поэтому (смеётся). После поступления в университет у меня появились другие интересы. Например, с 18 лет можно сдавать экзамен на права. Я заинтересовался, это было модно (смеётся). Обычные люди просто пошли бы другой дорогой, когда решили уйти из группы, но не я, оставить всё позади и уйти я не смог. Некоторое время я просто дурью маялся, как любой другой студент (смеётся), но желание заниматься музыкой постепенно всё настойчивее заявляло о себе. Посредством музыки я хотел выражать себя ещё более, чем прежде. Ведь хотя я играл в группе в старших классах, но был всего лишь юнцом, игравшим на гитаре.
Мхм.
Ну да ладно. Итак, мы с Гаку поговорили, в считанные дни сколотили группу, но я не выступал на концертах больше года, и в той сфере был вышедшим в тираж музыкантом. В том мире всё происходило быстро. Но собрав группу, мы вернулись на сцену и постепенно обзавелись связями, наставниками, учениками. Заново создали немало связей.
Аха.
А когда всё начало налаживаться, Гаку пригласили в Malice Mizer, и он уехал в Токио.
Понимаю.
Гаку уехал в столицу, а я продолжал играть в группах благодаря своим новым связям. Но всё как-то не клеилось, даже спустя год-два… Как раз в тот период, когда все мои группы распадались, а я начинал задумываться о том, чем же заниматься дальше, Гаку позвонил: «Я буду петь сольно. Приезжай». Мне было года 24 тогда. Я очень сильно удивился. Всего через полтора года после того, как он сказал: «Послушай, я уезжаю в Токио», Malice Mizer выступали с концертом в Nippon Seinenkan. А ещё через полтора года у них был концерт в Nippon Budoukan. К тому времени, конечно, они уже записывались на главном лейбле. Его успех был поистине ошеломительным.
И Вы не уговаривали его остаться в Киото?
Я с самого начала знал, какая музыка нравится Гаку, я знал, что Malice Mizer ему подходит. Когда группа приехала в Киото, я пришёл на их концерт и убедился: это было как раз то, что нравилось Гаку. Я даже сказал ему: «Вот чего ты хотел на самом деле, правда? Хотел больше, чем группу, которую собрал со мной». И даже тогда, он сказал: «Приезжайте в Токио. Вы быстро там освоитесь. Обязательно приезжайте», − настаивал он.
Вы не поехали?
Я объяснил ему: «Если сейчас брошу учёбу и уеду, мои родители будут сильно расстроены», − и отказался. Родители и без того натерпелись со мной, самое малое, что я мог сделать – это быть хорошим сыном и окончить университет. Нет, в Токио я не поехал.
Вы остались дома и благополучно окончили университет.
Ну да, можно и так сказать, хотя занятий я почти не посещал (смеётся).
А как же процент прогулов и зачёты?!
Я из поколения бэби-бума, если бы нас оставляли на второй год, у них не было бы мест для новых студентов, так что они особо не парились. Хотя у меня были сплошные прогулы, зачётами по предметам я тоже похвастать не мог, но меня допустили к дополнительным выпускным экзаменам (смеётся). (прим. пер.: для тех, кто завалил итоговые; они бывают устные или письменные) Мне не хватало зачётов по половине предметов, но нас, таких обалдуев, было не меньше сотни. Конечно же, нас не заставляли повторять курс, а отпустили на все четыре стороны, лишь бы университет не превратился в сборище болванов (смеётся).
Их можно понять (смеётся).
Некоторых принудить повторить курс, а остальных допустить к выпускным экзаменам было бы проблематично, сравнивать-то им было не с чем, в нашей сотне все были примерно на одном уровне. Мне предложили сдать доп. экзамены и получить диплом, так я и сделал. А ещё намекнули, что было бы неплохо хотя бы написать дипломную работу (смеётся). Так я и окончил университет (смеётся).
Какой факультет?
Юридический. Диплом писал об умственно отсталых преступниках, и эта проблема не решена до сих пор. Шумихи вокруг этого полно, да только эта проблема встала не сегодня и не вчера. Прошло 20 лет, а воз и ныне там, ничего не изменилось (кривая усмешка).
В самом деле, пора уже действовать и что-то решать… Но мы отошли от темы. Давайте вернёмся. Итак, во время учёбы в университете Вы по большей части играли в группе, которую создали вместе с ГАКТОМ, и посещали занятия?
Как-то так получалось, я только играл в группах, что в школе, что в университете (смеётся). Наша с Гаку группа была названа «аутсайдерской», так как создана была вне университета. В университете, в музыкальном клубе, я играл ещё в одной группе. Но дело в том, что университетские группы выступали только на тамошних мероприятиях, выходило, что «аутсайдеры» выступали чаще. Вдобавок, мне в университетской группе не очень-то и нравилось, она мне не подходила, поэтому я ушёл из музыкального клуба, выступал в нашей с Гаку группе и с другими группами.
Стало быть, Вы обзавелись друзьями.
Обзавёлся. На долю нашей с Гаку группы выпало непростое для музыкальной сцены время. Система старшинства соблюдалась повсеместно, поэтому если выступала старшая группа, младшим приходилось официально им представляться и всё такое… Хлопотно было, очень (смеётся).
Чем Вы занялись после окончания университета?
Гаку переехал в столицу, а я играл в серьёзных группах, но и они распались к моменту, когда я получил диплом. Я подумывал искать работу после выпуска. Но уйти из музыки, искать работу было для меня чем-то тривиальным, я не хотел этого. Я решил не бросать игру в музыкальных группах, пусть даже как хобби, зарабатывать подработками, а в 25 лет начать полностью себя содержать. Поэтому до тех пор, как мне исполнилось 25, я играл в группах, сколько душе было угодно, и если бы из этого ничего не вышло, я бы, конечно, это бросил. И вот, мне было 24, когда Гаку позвал меня в Токио, в 25 я переехал. Едва уложился в поставленные самому себе сроки (смеётся). Но я всегда верил, что это время придёт, так как мы с Гаку поддерживали контакт. Поэтому я откладывал свой заработок, и как только он меня позвал, я сразу же приехал в Токио.
Вы устроились на работу?
Я не был белым воротничком; я работал по халтуркам. Так или иначе, а если ты больше не студент, значит, работаешь. Я по-прежнему работал там же, где и во время учёбы в университете.
Вы могли бы рассказать нам подробнее о той работе?
Мне говорили: «Веди самосвал», − я садился за руль и ехал, куда надо. Говорили: «Сегодня собираешь строительные леса», − и я собирал леса на строительном участке. А бывало, я помогал заметать следы, если кто сбегал ночью с квартиры, чтобы за неё не платить. Такая была работа, что каждый день я делал что-то другое. А однажды мне сказали: «Наклёвывается работёнка, поехали с нами, подсобишь», − и меня вывезли в горы, где мы на чьём-то участке пилили разросшиеся деревья (смеётся).
Пилили бензопилой?
Да (смеётся). Я делал всё, что говорили (смеётся). Когда на строительном участке не было работы, мы убирали, наводили порядок у многоквартирных домов, которые строила компания, в которой я работал. Поэтому мне нет равных в уборке, и обои могу поклеить на загляденье (смеётся).
Поразительно.
Я всё делал.
Тяжёлый труд? Минуточку, не Вы ли рассказывали, как были слишком слабым?
Всё верно. Ту работу я нашёл в 19, а до 19 я всё ещё был очень слабым, поскольку вообще не делал физических упражнений, ничего подобного. Но мне самому опротивело то, как я убегал от всего, что не умел, от всего, что было не по силам, что не хотелось делать. Я понял, хилое тело было для меня не более чем предлогом избежать того, что мне не нравилось, а ещё понял, что жить дальше – неважно, играл бы я в группе или занимался чем-либо ещё – с моим уровнем физической подготовки я бы не мог. Я всерьёз настроился начать тренировку, и тогда мой друг привёл меня на свою работу.
Принимая во внимание Ваше отсутствие подготовки, подозреваю, Вам нелегко было выдержать заданный остальными темп?
Первые две недели моё тело постоянно ныло от боли (смеётся). Но пройдя тот этап, я окреп. Пока я проводил время в четырёх стенах, я был очень слабым, но устроившись на эту работу, я забыл о болезнях. В рабочий день я просыпался пораньше, завтракал, работал и потел под зимним солнцем. Обедал, возвращался домой, ужинал и засыпал. Моя жизнь была однообразной. Но в результате я стал намного крепче и здоровее (смеётся).
Хотите сказать, Ваша слабость – всего лишь следствие нездорового образа жизни?
Мне самому интересно (смеётся). Я был уверен тогда, что мне нужно работать на свежем воздухе, под лучами солнца. И если бы к 25 годам у меня не сложилось ничего с группой, я решил, что останусь работать в той компании, с тем начальником (смеётся).
Ваш начальник был надёжным человеком?
Он был добродушным, отзывчивым. Поддерживал мои занятия музыкой, позволил работать по свободному графику. «Сколько заработаешь, столько и буду тебе платить», − говорил он, и платил хорошо, даже за то время, когда я играл в группе. «Знаю-знаю, ты волнуешься, так что плату за нерабочее время ты тоже получишь», − сказал он и ввёл систему, по которой я получал часть жалованья даже в те месяцы, когда работать не мог. Порой, подрядов у нас подолгу не было, и начальник ходил в игровые залы с автоматами Патинко. Он говорил: «Раздобуду деньжат и рассчитаюсь с вами, ребята, надо только раздобыть…» (смеётся)
(смеётся) Редко кто надолго задерживается на одной работе с неполным рабочим днём. Почему же Вы…? Да и нагрузка на организм немалая.
Наверное, потому, что мы каждый день занимались чем-то другим. Постоянными были руководство жилыми зданиями и уборка игровых залов Патинко — только эти два вида работ. Помимо того, каждый день мы выполняли самые разные виды работ, я не уставал. С нетерпением ждал я нового дня, ждал, какую работу нам поручат (смеётся). Оглядываясь назад, я понимаю, именно благодаря этой работе я научился больше никогда в жизни – как бы трудно мне ни было – не убегать. Я научился преодолевать трудности.
Выходит, работа закалила не только Ваше тело, но и дух?
Так и есть. Физический труд нелёгок, знаете ли, не раз я рисковал жизнью. Это научило меня самодисциплине. День выплаты известен заранее, и не успеешь закончить − компания тебе ничего не заплатит. А чтобы уложиться в срок, придётся работать и по выходным, и круглыми сутками, это уже не важно, главное закончить вовремя. Я усвоил то, каким строгим и дисциплинированным должен быть взрослый человек. А когда Гаку позвал меня в Токио, я взял с собой парней, с которыми тогда мы играли вместе в группе. Барабанщик сразу отказался, мол, его мечты были скромнее. Остальные уехали со мной, но вернулись домой по личным обстоятельствам. На мой взгляд, уехать в Токио или сдаться на полпути – решение, способное изменить жизнь, и каждый принимает его сам. Мой успех не сравнится с успехом Гаку, но сам факт того, что я решил не волноваться о том, что из этого выйдет, всё отбросил, переехал в столицу, всё время посвятил своей мечте стать профессиональным музыкантом, вместо того чтобы прозябать в Киото, где у меня не было перспектив…
Решение судьбоносное.
Согласен.
Бороться или сдаться – вот в чём вопрос, безотносительно результата.
Оглядываясь на прошедшие годы, могу сказать, именно это имеет значение. Представим, я попал в аварию и больше никогда не смогу играть на гитаре. Я, такой, каким стал, приму это без сожалений. Ведь я боролся и приложил все силы, чтобы добиться того, что есть у меня сейчас. С другой стороны, остался бы я дома, осталась бы игра в группе не более чем хобби, и вот о чём можно было бы жалеть.
Теоретически, пожалуй, да.
И дело ведь не в том, окупятся старания или нет. Думаю, самое главное, как сильно ты боролся. Думаю, жизнь, прожитая без борьбы за то, чего ты хочешь, будет полна сожалений. Так можно сказать о любой работе, профессии.
Всё верно. Однако уверен, Вам знакома и необходимость терпеливо ждать подходящего момента.
Ждать тоже нужно уметь. Но ожидание может даться нелегко, и тогда самое главное – не опускать руки. Все мои друзья дома опустили руки. Старшеклассники, с которыми я играл в группе, отказались от музыки, не одержав победу в конкурсе. Искать работу вместо того, чтобы идти за своей мечтой – на мой взгляд, и это тоже напоминает поднятие белого флага. Хотя, думаю, важно ещё точно понять, когда именно ситуация становится безнадёжной…
Но до переезда в Токио Вы не опустили руки.
Не опустил. Гаку всё время повторял: «Я хочу снова играть вместе когда-нибудь». Я не слишком-то верил в возможность этого. Он повторял: «Когда-нибудь, когда-нибудь, когда-нибудь ~» Ну я ему и ответил: «Я рад, что ты не забыл обо мне и позвонил. В следующий раз, будете устраивать ещё один сборный концерт − позвони. Я приеду. Решено?» Забавный он человек, этот Гаку. Прямо мастер втягивать людей в разные затеи. Даже когда я на минуту задумываюсь: «Чтоооо? Это невозможно», − он берёт инициативу на себя и силой тянет меня вперёд. «Невозможно? Плевать! Мы не сможем? Кому какое дело? Давай просто сделаем!» Так он тянет человека за собой и втягивает его в очередную затею. Пожалуй, именно такие люди, которым спокойно не сидится, в итоге и добиваются успеха (смеётся).
(смеётся) Может быть, он просто очень настойчивый.
Или крайне безрассудный (смеётся).
(смеётся) Но так можно сказать не только о ГАКТЕ. Многие в этой индустрии довольно безрассудны (смеётся). Думаю, именно такие наследуют землю (прим. пер.: отсылка к Библейскому «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю»). Каждое своё дело они воспринимают всерьёз, а иначе, думают они, больше дел у них не будет.
И я это понимаю. Когда становишься профессионалом, начинаешь мыслить по-другому. Как и прежде, я играю на гитаре, но это ощущается совсем иначе.
Иначе? Как именно?
До переезда в Токио я видел в музыкальных инструментах средства самовыражения, и мыслил как ремесленник. Я проверял, как инструменты звучат в моих руках и всё стремился найти своё звучание.
Мхм.
С другой стороны, когда это становится работой, не имеет значения, что мне нравится, чего мне хочется. Приходится подбирать гитару и оборудование, которыми будет проще пользоваться на конкретной сцене. Естественно, в этом процессе я не могу идти на поводу у своих предпочтений. Занятие тем, что тебе нравится, не станет работой. Этот подход равно можно применять ко всему, что становится работой. Нужно отказаться от своих личных предпочтений, по крайней мере, от некоторых.
Мм.
«Мне нравится это». Ну и радуйся, никому не интересно. Гораздо важнее умение организовать себя и самому себя сделать. Приведу яркий пример: мне не нравится хип-хоп, но работая в этом жанре, мне, возможно, удастся привлечь больше людей, поэтому я решаю заниматься им. По этой логике выходит, надо быть готовым отказаться от некоторых частичек себя, если желаешь добиться успеха. На мой взгляд, Гаку – показательный тому пример. Он многое в себе и своей жизни принёс в жертву ради создания образа «ГАКТ». А если бы ему не удалось от чего-то отказаться, он не смог бы стать успешным. Невозможно заниматься музыкой только потому, что тебе музыка нравится.
Вот что значит быть профессионалом.
Я так считаю. Скажите, кто ещё станет тренироваться по три часа перед концертом? Тренировка к концерту отношения не имеет. Благодаря ей он совершенствуется, чтобы поддерживать образ под названием ГАКТ. А ещё он делает всё, чтобы быть прекрасно осведомлённым в сферах всех его профессиональных навыков, и тем самым никому не уступить. Создаёт горы, и покорить их вершины не по силам никому, кроме него, а он превращает это в свои сильные стороны. Этот его трюк просто изумителен.
А, понимаю, понимаю.
В самом начале у него была всего одна гора, но в результате такого образа жизни, которому он следует уже столько лет, он создал ещё несколько: язык, танец, пение… А то, что он сам не умеет, он поручает другим. Эта практичность в нём, считаю, тоже поразительна. Честное слово, я точно не знаю, сколько гор он создал к этому моменту. Никому и никогда с ним не сравниться.
Его преданность делу – не шутка. Мы виделись с ним однажды на интервью, в то время он учил китайский, и рядом постоянно был китайский персонал, чтобы, если выдастся свободная минутка, он мог попрактиковаться с ними.
Вот видите? Он удивительный. Он знает, чего хочет, и ради этого не идёт по пути меньшего сопротивления. Многие думают: «Постоянно находиться под таким давлением, неужели это не выматывает? Я бы так не смог!», − и у этих людей правда ничего не получится. Нужно напрягаться, загонять себя в угол, иначе своих целей так и не добьёшься. Опуская руки на полпути, соглашаясь на компромисс, просто делая то, что нравится, придёшь ли по этой дороге к заветной мечте? Сомневаюсь.
А ещё то, к чему, как человеку кажется, у него есть способности, и то, чем он фактически может заниматься, как ни странно – разные вещи, не так ли?
Эти две плоскости почти никогда не совпадают. Вот почему нужно взглянуть в лицо самому себе, определить себя и понять, способен ли ты организовать себя и сделать себя сам. И так повсюду, не только в моей профессии. Зачастую можно услышать: «Кажется, эта работа мне не подходит», − но позвольте спросить, «Если на то пошло, зачем Вы вообще на неё устроились?» Поработав некоторое время, Вы, наверно, считаете, что она Вам не подходит, но у Вас есть способности к ней, и другие, вероятно, считают Вас незаменимым сотрудником. Пусть даже работа не подходит, но рассудите здраво: Вы обладаете способностями для выполнения этой работы, и стоит понять, что Вас хотят видеть на этой работе, как Вам останется только выполнять её.
А что же Вы сами? Как относитесь к своему занятию?
Я думаю, во многих отношениях то, чем я сейчас занимаюсь, не моё. С людьми я разговаривать не умею, и, будь у меня выбор, я предпочёл бы оставаться в тени. Даже сейчас.
Что я слышу? И это притом, что Вы выступаете перед большой публикой?
Я выступаю, потому что публика хочет видеть меня. Многие счастливы видеть меня на сцене, а я счастлив этому. Зная, что приношу пользу людям, я понимаю, что и моя жизнь имеет значение. Я всегда дарил всего себя. Снова и снова я выступал, вопреки волнению, не жалел себя… И в какой-то момент, я стал мыслить по-новому.
Что Вы хотите этим сказать?
Концерт мы создаём не сами, а вместе с публикой. Так я начал мыслить. Хорошего шоу не выйдет, если только мы подарим публике всех себя. Смысл в том, чтобы зрители присоединились к нам, чтобы стали с нами одним целым, или что-то вроде того. Постепенно я начал думать таким образом.
Что-нибудь спровоцировало эту перемену? Вы ощутили, например, как что-то изменилось между Вами и публикой?
Я часто ощущаю, как изменяется напряжение. Однажды я был не в форме, но воодушевление зрителей было настолько сильно, что передалось и мне. И я понял, вот чего люди ждут от концерта. «Я должен отыграть без ошибок, я должен отыграть безукоризненно…» Вот о чём музыканты думают, на чём концентрируют внимание. Безусловно, самое малое, что мы можем сделать, это сыграть хорошо, но этого недостаточно; есть кое-что поважнее. Сделать так, чтобы зритель, который пришёл посмотреть на тебя, остался доволен, развлечь его, создать концерт вместе. Я поверил в то, что это самое важное. Если концерт удался, зритель уйдёт домой довольным и непременно захочет прийти снова, захочет вновь создать вместе с нами потрясающее шоу. Кажется, на концертах Гаку даже развлекательные части для зрителя, и те изнурительны. Не много найдётся артистов, которые потребуют от зрителя активного участия в совместном создании концерта, верно?
Пожалуй, верно, не много. Зато тебя ждут, в тебе нуждаются − в этом чувстве есть и своя прелесть?
Определённо есть. В детстве я был крайне негативным, поэтому я прекрасно понимаю. В начальной школе объектом всеобщей травли всегда был я.
Правда?
Мм. Одноклассники не принимали меня, я не знал, что это значит, быть кому-нибудь нужным. Тело моё было хилым, бегал я медленно, учиться не мог… За что бы я ни взялся, во всём результат был ниже среднего. И я представил, как впереди меня ждёт унылая безрадостная жизнь, и я оборву её раньше времени, выйдя на крышу своего дома. Но я испугался, я струсил. И тогда я сказал себе, эй ты, если тебе хватит духу решиться и сигануть с высотки, значит, не всё так плохо, на что-то другое тебе тоже смелости хватит. Могу сказать, я здесь сейчас только благодаря тому, что когда-то не махнул на себя рукой. Именно музыка − именно гитара − дала мне, тогда неудачнику, волю к жизни. До того момента у меня ничего не было. А благодаря гитаре меня перестали третировать, у меня появилась мечта, цель, и вот, я достиг того, что моя игра на гитаре не оставляет людей равнодушными, вселяет смелость. Поэтому, считаю, силы жить мне даёт не что иное, как музыка.
Сканы _Ryuik
Перевод на английский B-sim
Перевод Aeryn1
Есть что сказать? Оставьте комментарий ниже.
Спасибо за внимание!
YOU INTERVIEW [ONE TO ONE НОМЕР 001]
ИНТЕРВЬЮ ОТРЕДАКТИРОВАНО С УЧЁТОМ ЦЕННЫХ КОММЕНТАРИЕВ ОТ RYUIK ПО ОРИГИНАЛУ НА ЯПОНСКОМ
В этом длинном интервью мы хотели бы больше узнать о Вас — обо всём начиная с детских лет и момента, когда Вы впервые взяли в руки гитару, вплоть до сегодняшнего дня.
Пожалуй, это будет моё самое длинное интервью.
Не терпится поскорей приступить. Для начала поговорим о Вашем родном городе. Вы родом из региона Кансай?
Да, из региона Кансай.
Вы могли бы рассказать о семье?
Когда я был маленьким мальчиком, мы жили вшестером: дедушка с бабушкой, папа с мамой и моя старшая сестра. Дедушки с бабушкой уже нет с нами. Ах да, вспомнил! Потрясающие были у деда похороны, скажу я Вам.
Потрясающие похороны…?
Собрались все любовницы деда, яблоку негде было упасть (смеётся).
Ого, каким же дедом он был?!
Одним словом: суперзвездой. Дедушка прекрасно владел и пером, и мечом. Занимался дзюдо в додзё, владел оркестром, играл на фортепиано, на скрипке, виолончели и контрабасе. Ещё, он был талантливым бизнесменом и этим зарабатывал. В любом случае, он был удивительным человеком.
читать дальше
Сканы _Ryuik
Перевод на английский B-sim
Перевод Aeryn1
Есть что сказать? Оставьте комментарий ниже.
Спасибо за внимание!
В этом длинном интервью мы хотели бы больше узнать о Вас — обо всём начиная с детских лет и момента, когда Вы впервые взяли в руки гитару, вплоть до сегодняшнего дня.
Пожалуй, это будет моё самое длинное интервью.
Не терпится поскорей приступить. Для начала поговорим о Вашем родном городе. Вы родом из региона Кансай?
Да, из региона Кансай.
Вы могли бы рассказать о семье?
Когда я был маленьким мальчиком, мы жили вшестером: дедушка с бабушкой, папа с мамой и моя старшая сестра. Дедушки с бабушкой уже нет с нами. Ах да, вспомнил! Потрясающие были у деда похороны, скажу я Вам.
Потрясающие похороны…?
Собрались все любовницы деда, яблоку негде было упасть (смеётся).
Ого, каким же дедом он был?!
Одним словом: суперзвездой. Дедушка прекрасно владел и пером, и мечом. Занимался дзюдо в додзё, владел оркестром, играл на фортепиано, на скрипке, виолончели и контрабасе. Ещё, он был талантливым бизнесменом и этим зарабатывал. В любом случае, он был удивительным человеком.
читать дальше
Сканы _Ryuik
Перевод на английский B-sim
Перевод Aeryn1
Есть что сказать? Оставьте комментарий ниже.
Спасибо за внимание!